Господи, смерти прошу у тебя, не откажи мне, Господи, не для себя, ведь, прошу.
читать дальше
18.01.2011 в 19:38
Пишет Алекс Хаккай:А просто вот.
***
посв. В.
Откуда берутся такие ресницы -
Чернее вечернего неба?
Знакомые люди, весёлые лица
И боль - просто рядом ты не был.
Откуда берётся такая улыбка -
Светлее весеннего полдня?
Наверное, чувства мои - лишь ошибка.
Милее всех тех, что я помню.
Откуда берутся глаза цвета ночи,
Глубокие, будто бы бездна?
Ты в сердце впустить меня вряд ли захочешь,
Себя убеждать бесполезно.
Откуда ТЫ взялся? Из рая? Из ада?
Из снов? Из кино ли? С открытки?
Любить тебя - высшая в мире награда
И - самая страшная пытка.
02.11.2002
Gamer - текст
Я проснулся оттого, что кто-то, обладавший весьма зловонным дыханием, настойчиво целовал меня в нос.
- Дайнис, дружище, а ты не пробовал чистить зубы? - пробормотал я, отмахиваясь от волосатой морды.
Волосатой??? Когда это Дайнис успел отрастить бороду???
Я резко открыл глаза и узрел перед собой огромного рыжего пса: он пялился на меня с ещё большим интересом, чем я на него. Голова раскалывалась от боли, и я снова прикрыл глаза, пытаясь одновременно свыкнуться с мыслью, что я нахожусь где угодно, только не в уютной больничной палате, в которой засыпал.
Несколько минут спустя я сел и огляделся: склад, неприветливо тёмный и заброшенный склад, вместо светлой и тёплой палаты и картонные коробки вместо мягкой и чистой койки! Я был обижен. Не рассержен, не испуган, не раздосадован, а именно обижен - на того, кто посмел отнять у меня уют. Ещё через несколько минут я таки осмотрел себя и с удивлением обнаружил, что одет в джинсы, футболку и кроссовки, а не в больничную сорочку, и что рядом со мной валяется мой мобильный телефон и письмо от мистера Адлера. Я распечатал белый конверт и прочёл:
"Мартин, ты в Денвере. На бульваре Кеннеди внизу второго сектора есть кабаре "Лучия". Там ты найдёшь дона Орлеане и получишь оружие и дальнейшие указания. Советую поторопиться."
Мне стало страшно интересно, какого чёрта меня вытащили из постели и выкинули на старом складе аж в Денвере - столице совершенно другого штата. С другой стороны, я радовался, что меня не отправили куда-нибудь на Аляску. Теоретически я мог забить на это задание, но тогда не было бы никакой гарантии, что меня не пришьют свои же. И вообще, что за срочное задание - я ведь ещё на больничном!
Размышляя, я встал и вышел из здания. У ворот стоял подержанный автолёт, а в кармане джинсов я уже довольно равнодушно нащупал ключи от него. Найти бульвар Кеннеди было делом техники. Именно техники - я включил автопилот и, откопав в мини-баре сигареты, закурил, откинувшись в кресле водителя. Теперь предстояло встретиться с неким доном Орлеане (я передёрнул плечами – почти "Корлеоне"
и "получить оружие и дальнейшие указания". Жаль, что у моего тела нет автопилота, а то бы включил его и уснул. Бред.
На своём предплечье я увидел лейкопластырь, под которым обнаружился след от укола. "Какая заботливость!" - подумал я и ещё раз обиделся.
Кабаре "Лучия" действительно имело место быть на вышеназванном бульваре, но дона Кор… тьфу, Орлеане там не оказалось. Более того, его не оказалось потому, что не далее как утром он торжественно отбыл в мир иной, а по-простому - замочили его некие злоумышленники.
Я флегматично набрал номер шефа и сообщил ему сию прискорбную новость.
- Ну так действуй сам! - коротко ответил мне шеф и бросил трубку.
- Эй! А что делать-то??? - беспомощно крикнул я навстречу коротким гудкам.
Устроившись за столиком, я снова закурил и в который раз за этот день задумался. Нет, я не имею в виду, что я вообще редко думаю, просто обычно это происходит не в таких экстремальных условиях.
Озираясь по сторонам, ко мне приблизился странного вида мужичок. Он был лысый, как коленка, но обладал настолько густой бородой, что она напоминала скорее гипсовый слепок, чем пучок волос. Странным был не его внешний вид, а его поведение. Он тихо подсел ко мне и невероятно тихо произнёс:
- Вы к мистеру Марриэтту?
Я ошалел, но в последний момент сумел взять себя в руки и сообразить что к чему:
- Да, а что?
- Вас зовут Норман Кэри?
- Ну? - как можно надменнее откликнулся я.
- Мистер Марриэтт благодарит Вас за успешное завершение дела и передаёт Ваш заработок, - он нелепо пошарил за пазухой и передал мне набитый баксами конверт, который я без лишних слов отправил себе в карман.
- Передай ему спасибо, - я был искренен как никогда - лишняя сотня тысяч баксов мне не помешает.
- Он просит Вас пока не уезжать из города, потому что, похоже, у Вас снова появляется работа.
Я заинтересовался: может, мне для разнообразия поработать пока на Ника? И спросил:
- Да? И какого рода?
- В Денвер приехал некий Мартин Брин - киллер Дайниса Адлера. Мистер Марриэтт хочет, чтобы Вы им занялись.
- Убрать его? - несколько равнодушно спросил я, потому что ожидал что-нибудь подобное.
- Нет! - мужичок замахал руками. - Ни в коем случае! Он не должен пострадать!!!
- Я должен его охранять?
- Нет.
- Тогда что?
- Вы должны… - дослушать мне не было суждено: в зал вошёл мужчина среднего роста, весь в чёрном, и решительно направился к моему столику. Справедливо решив, что это есть настоящий Норман Кэри, который опознал в моём собеседнике человека Ника, я ретировался в подсобку. Но Норман оказался не менее проницательным парнем, чем я (а может, лысый его тоже узнал и всё ему рассказал, хотя выстрелы, раздавшиеся за моей спиной, свидетельствовали о том, что мужичок уже мёртв), и через пару минут мы уже мило беседовали на заднем дворе.
- Как насчёт моих денег? - спросил Норман, целясь мне в голову.
Я безропотно достал конверт и протянул ему. Убрав деньги, он снова спросил:
- И что тебя дёрнуло, мальчик, со мной связываться? Неужели ты не знаешь, кто я?
- Знаю, - признался "мальчик". - Норман Кэри.
- Правильно, - одобрил Норман.
- И что? Это должно было меня напугать?
Он встал передо мной, направив бластер мне в грудь, и по его лицу я смог прочитать примерно такой текст: "В следующий раз тысячу раз подумай, прежде чем задавать подобный вопрос". Но я действительно его не знал! Может, это какой-то мелкий местный авторитет, супер-киллер районного масштаба, - не знаю, со всеми крупными профессионалами я знаком если не лично, то за глаза. Уж имя-то могло показаться знакомым. Но нет.
- Ясно, - заключил я. - Я должен был испугаться… Я исправлюсь. Хочешь, прямо сейчас начну бояться?
Он заехал мне поддых, и я упал на колени, схватившись за живот. Потом он пнул меня в бок, повалив на землю и, перезарядив аккумулятор бластера, прицелился мне в голову:
- Бояться поздно.
- Стой, - прохрипел я, пытаясь отдышаться. - Моей кровью ты подпишешь приговор себе.
- ? - поэзия моих слов его впечатлила.
- Меня зовут Мартин Брин, и Ник Марриэтт готов отвалить кучу бабок за меня живого и наоборот - готов убить любого, кто посмеет причинить мне вред.
Со стороны это, наверное, звучало, как угроза маленького мальчика "Сейчас папу позову", но на Нормана это произвело впечатление. Он опустил бластер:
- Как, ты говоришь, тебя зовут?
- Мартин Брин.
- Ты случайно не…
- Случайно да.
- Работаешь на Дайниса Адлера?
Я кивнул. Он вдруг помотал головой и снова прицелился:
- Врёшь! Любой мальчишка может сочинить, что он киллер самого Дайниса Адлера!
Я медленно демонстративно достал из кармана водительские права и бросил ему. Убедившись, что я не вру, Норман погрустнел:
- Ну, и что мне с тобой делать? Сдать мистеру Марриэтту?
- Угу, - я сопроводил утвердительное междометие выразительным кивком головы.
- Погоди, - он достал мобильник и набрал номер. Номер Ника. Они разговаривали минут пять, потом Норман вежливо попрощался и, сияя торжествующей улыбкой, обратился ко мне:
- Вставай, пошли!
- Я не могу, - соврал я.
- Что?
- Не надо было так сильно меня бить!
- И это говорит чуть ли не лучший киллер страны! - возмутился он, подходя ко мне и протягивая мне руку. Ну, это мы уже проходили с Диланом: я дёрнул его за руку, но на этот раз не стал его ничем бить, а просто выхватил из его руки бластер и вскочил, мгновенно прицелившись в ещё толком не очухавшегося противника:
- Ну, теперь расскажи мне, что такое радостное тебе поведал Ник Марриэтт?
- Ах ты сука! - прошипел он, вставая и сверля меня ненавидящим взглядом.
- Что тебе сказал Ник? - терпеливо повторил я, не обратив внимания на оскорбление.
- Что сказал, то касается только меня, - огрызнулся Норман.
- Почему-то мне думается, что и меня это тоже как-то касается, я не прав?
- Опусти пушку, малыш, и я тебя не трону…
Я рассмеялся:
- Ну-ну, это кто ещё кого тронет!
Он шагнул ко мне.
- Норман, стой, - предупредил я, поудобнее перехватывая бластер.
Он снова шагнул, и я выстрелил ему в ногу. Упав на землю, он обматерил меня и только потом застонал.
- Ну, - вздохнул я. - Я же тебя предупреждал… Ладно, ближе к делу. Так что всё-таки тебе сказал Ник?
- Не твоё дело!
- Норман, как ты думаешь, если я прострелил тебе ногу, что мне помешает прострелить тебе голову?
Он злобно зыркнул на меня и проговорил:
- Я должен привезти тебя в отель "Sunny Beach", комната 27. Там я должен сделать тебе какой-то укол - шприц будет лежать на столике в ванной - и оставить тебя там. В десять мистер Марриэтт тебя оттуда заберёт.
Я не смог сдержать улыбку:
- Спасибо, Норман.
- Теперь верни мне бластер и убирайся вон! Я зарекусь связываться с Ником!
- Ну нет, дружище, я не могу тебя отпустить. Извини, - и прежде, чем он успел вникнуть в суть моих слов, я выстрелил ему в грудь. Он даже не пискнул - просто откинулся на спину и замер.
Я быстро и осторожно обыскал его, взял деньги, ключи от автолёта, телефон, его документы, пару запасных аккумуляторов к бластеру и замер: мне совсем не хотелось измываться над трупом, но нельзя было допустить, чтобы его опознали. По крайней мере сразу.
Сначала, борясь с приступами тошноты, я вырезал регистрационный диск из его левого запястья (из-за резкого роста рождаемости и притока населения в города людям ещё при рождении вживляют в запястье диск с личным номером, датой и местом рождения и прочей подобной информацией). Итак, положив его диск себе в карман, я вынужден был признать, что необходимо сделать что-то с его лицом, чтобы его нельзя было опознать по фотографии. Я не хотел разряжать аккумулятор, но орудовать ножом я хотел ещё меньше, поэтому сделал пару выстрелов и поспешил удалиться с места преступления.
В отеле я положил на стойку пятисотдолларовую бумажку и доверительным тоном сообщил, что ровно в восемь тридцать вечера я и тёмноволосый мужчина среднего роста вошли в холл и поднялись на второй этаж в номер 27. А через двадцать минут - то есть в восемь пятьдесят - мужчина спустился один и, оставив на стойке ключ, удалился.
Метрдотель учтиво закивал головой, положил деньги себе в карман и, проводив меня в номер, запер дверь снаружи.
Шприц, наполненный странной синей жидкостью, я нашёл сразу. Потом я включил воду, снял с него иглу и тщательно её промыл. Спустив пластырь в канализацию, я, морщась, аккуратно "обновил" ранку от иглы (насколько я понял, прежде чем меня отправили в Денвер, мне вкололи какое-то снотворное) а затем снова одел иглу на шприц и выпустил синеватую жидкость в раковину. Оставалось только узнать, как действует на организм данный, гм, медикамент.
Это тоже должно было быть не таким уж и сложным. Я залез в базу данных библиотеки медицинского института и обнаружил там только двадцать шесть изначально синих жидкостей, которые теоретически могли быть в меня вколоты. Восемнадцать из них были чисто техническими - всякие смазки-протирки для различных видов оборудования, а вот остальные восемь надо было изучить поподробнее.
Я взглянул на часы: четверть девятого. Первая и вторая были сыворотками против какой-то суперопасной формы гриппа. Третья - вакцина против бешенства. Я усмехнулся: "Почему бы и нет?" и продолжил поиск. Четвёртая - восстанавливает кровяное давление. Мимо. Пятая - применяется при психических расстройствах и потерях памяти. Шестая… Стоп! Потерях памяти? Я вернулся чуть назад и прочитал, что эта самая вакцина служит с одной стороны стимулятором для работы мозга, а с другой стороны - может тормозить его деятельность и как вызывать, так и ликвидировать потерю памяти. Я посмотрел на шприц: 50мл. Ну-ка, что там написано? "От 10 до 100 мл - применяется для реабилитации пациентов с сотрясением мозга и частичной амнезией". Опять мимо. Шестая - противогрибковый препарат. Седьмая - витаминный раствор. Восьмая - промывает печень.
Я в отчаянии опустил голову на руки: и что мне делать??? Синего цвета может быть не только жидкость, но и смесь жидкостей! А я на сто процентов уверен, что жидкостей, порошочков и капсул, дающих при смешении в определённых пропорциях синий цвет, - сотни, если не тысячи, а их комбинаций и того больше!
Половина десятого. Я нервно забарабанил пальцами по столу и снова вернулся к жидкости номер пять. Значит, против амнезии… Я стал внимательно читать описание.
Без двадцати десять… А ведь Ник может приехать и раньше… А ведь Ник может приехать и с профессиональным врачом! От этой мысли у меня поджилки затряслись. И проклял я свою отчаянность. Сидел бы сейчас в автолёте, летел бы домой, в Лас-Вегас, ан нет - потянуло за приключениями на собственную задницу! Идиот! "Поразительно, что при добавлении одного мл спирта, сыворотка сохраняет цвет, но получает уже прямо противоположные свойства…" …И что меня дёр… ЧТО??? Я схватил шприц и принялся судорожно его обнюхивать. (Представляю, как это смотрелось со стороны!) Спирт, вроде… Спирт!!! Господи, спирт!!! Никогда я ещё не был так счастлив, почуяв запах спирта!
Без пяти десять. Выключив компьютер, я встал перед зеркалом и попытался изобразить то, что было описано в справочнике: поморгал одним глазом, прослезился, пощипав веки, сделал несчастные глазки, немного растрепал волосы и с чувством выполненного долга улёгся на кровать. И когда дверь стали снаружи отпирать ключом, меня осенило, что у меня в карманах - документы, деньги, телефон, бластер, права и ещё кое-какие вещи Нормана. Я быстро свалил их под кровать и притворился спящим.
В комнату вошли люди. Кто-то потряс меня за плечо, но я сделал вид, что трясли не меня, и не отреагировал. Тогда меня подняли на руки и куда-то понесли.
Опускаясь на мягкую кровать, я подумал было, что это достойное вознаграждение за несколько часов, проведённых на старом сыром складе, но изменил моё мнение, как только кто-то подсел рядом и стал нежно так перебирать мои волосы. В других обстоятельствах я бы только обрадовался, что мне хотят составить компанию в пребывании на кровати, но я был уверен в том, что этим "кем-то" была вовсе не милая блондинка, а совсем наоборот - не очень милый жгучий брюнет.
Я замотал головой, застонал и приоткрыл глаза. Рука тут же исчезла. Над собой я узрел Ника Марриэтта.
- Как ты себя чувствуешь? - приветливо поинтересовался он.
- Хре… плохо, - ответил я истинную правду.
- Ты помнишь, как тебя зовут?
- Да, - уверенно согласился я. Но потом добавил, чуть изменив тон: - По-моему…
Ник пристально посмотрел мне в глаза:
- Ну, и как же?
- М… Ме…Ма?… Нет, не помню! - я закрыл лицо руками, изображая отчаяние.
Он сочувствующе погладил меня по голове:
- Не отчаивайся, я же помню, как тебя зовут. И помогу тебе вспомнить это и многое другое…
- Как?
- Помогу как?
- Нет, как меня зовут? - я впился в него "требовательным" взглядом.
- Эшли. Эшли Уивер.
Вот это новость! Позвольте представиться - Эшли Уивер, известный народным массам под скромным псевдонимом Мартин Брин!
- Эшли, - задумчиво повторил я. - Да, возможно это и есть моё имя.
- Что значит "возможно"? - обиделся Ник.
Театр двух актёров. Я изображаю несчастного мальчика, потерявшего память, Ник изображает благодетеля, готового помочь ему память восстановить.
- Просто я совсем ничего не помню и не могу быть уверенным в том, что Вы говорите мне правду, - я решил подкупить его честностью. Его ответ меня удивил:
- Правильно, - он щёлкнул меня по носу. - Именно так, как я тебя учил.
Что он задумал?
- А кто Вы? - на всякий случай поинтересовался я: вдруг он скажет, что его зовут, например, дядюшка Сэм или старина Билл.
- Ник. Называй меня просто Ник. Тебе всегда нравилось меня так называть.
- ?
- Не торопись, со временем ты всё вспомнишь, - он провёл тыльной стороной руки вдоль моей щеки и приподнял мою голову за подбородок, приближаясь своими губами к моим.
В подсознании пронеслись несколько планов действий, имевших уже в первых строчках слово "терпи", написанное огромными жирными чёрными буквами на белом фоне. Но я не стерпел.
Прежде, чем Ник успел поцеловать меня, я вынырнул из-под него и отскочил к окну. Глупо, конечно, но я считаю, что лучше быть глупым, чем изнасилованным. А вы?
- А я вот думал, когда ты сорвёшься? - Ник сел на кровати и закурил.
- ?
- Марти, никогда не ставь ловушку, если сам годишься на роль приманки.
Я присел на подоконник, краем глаза подметив, что на улице уже глубокая ночь:
- Я плохой актёр?
- Нет, вовсе нет! Ты плохой организатор. И отвратительный медик.
- Почему?
- Ну, во-первых, ты плохо спрятал тело Нормана и зачем-то притащил все его вещи с собой в номер. Во-вторых, то, что теоретически должно было быть в тебя вколото, - это просто сильное снотворное, такое же, как тебе вкололи перед тем, как отправить сюда. Оно вовсе не приводит к потере памяти.
- А откуда Вы знаете, что я не сам сюда приехал?
- Я всё знаю, - таинственно протянул Ник, пуская колечки сигаретного дыма.
- Можно? - я потянулся к пачке, лежавшей на ночном столике.
Он кивнул, и я тоже закурил.
- А всё же? - спросил я после некоторой паузы.
- Это уже не важно, Марти. Для тебя теперь это уже не важно.
- В смысле?
- Сейчас я действительно намерен заняться твоей памятью.
Я подскочил с подоконника и чуть не кинулся на него с кулаками, но отлично осознавал, что при первом же моём подобном порыве я буду схвачен каким-нибудь "файлом", мгновенно вынырнувшим из-за двери, и тогда никаких объяснений мне уже не видать.
- Вы не посмеете!
Он улыбнулся:
- А что мне помешает? Я слишком долго ждал такого случая.
- Какого?
- Чтобы ты оказался в моих руках.
- Мистер Адлер, что, Вам разве на сей счёт ничего не говорил? - язвительно спросил я, зная, что Ник побаивается моего шефа.
- Почему же, говорил. Мы вчера об этом долго разговаривали.
- ?????!!!!!
Ах вот оно что! Этого я и боялся! Это я и подозревал… Шеф поспособствовал, нет, не так, шеф "не был против и не помешал" тому, чтобы я попал в лапы к этому извращенцу. Самый лёгкий способ избавиться от меня на всю оставшуюся жизнь: Ник промывает мне мозги и воспитывает меня в качестве своего "мальчика". И обе стороны довольны.
Однако любая геометрическая фигура содержит не две стороны, а как минимум три. Данная фигура - пять - ещё я, Дайнис, и мисс Кей. И последние три стороны - категорически против. Одна, по крайней мере, точно - я. Дайнис, я полагаю, тоже. Хотя, ему уже наверняка сообщили, что я погиб смертью храбрых в неравном поединке с парой сотен агентов ФБР или ещё что-нибудь погероичнее. А мисс Кей… Я всегда ей нравился, и, думаю, её тоже уже нагло обманули.
- Значит, мистер Адлер не был против? - равнодушным тоном уточнил я, хотя на самом деле еле держал себя в руках - такой ненависти я ещё никогда не испытывал.
- Не был, - подтвердил Ник, туша окурок о дно пепельницы в форме ракушки.
- Ясно.
Создавалось впечатление, что мы говорим не о моей судьбе, а о какой-нибудь безделушке, которую мистер Адлер по доброте душевной презентовал своему старому другу. В сущности, для шефа моя жизнь действительно была безделушкой.
- Да не отчаивайся ты так, Марти, ты ведь всё равно ничего не будешь помнить, - он медленно поднялся и приблизился ко мне. - А я тебе обещаю, что ты будешь счастлив, - он улыбнулся и хотел прикоснуться ко мне, но я увернулся и отошёл к кровати. И тут у меня появилась идея…
- Ага, - "обиженно" заявил я, перемещаясь к зеркалу. - А через месяц тебе понравится другой симпатичный мальчик, и ты выкинешь меня на улицу…
- Ну что ты, - Ник, кажется, проникся. - Я могу тебя уверить, что до конца жизни ты будешь обеспечен… в любом случае…
Он обнял меня сзади и пробормотал, целуя в шею:
- Если хочешь, я назову тебя Мартин…
Воспользовавшись его минутной слабостью, я всадил ему под рёбра длинные острые ножницы, которые лежали до этого рядом с флаконом туалетной воды. Ник молча вздрогнул, свалился на пол и, осуждающе на меня взглянув, замер.
Мне было его жаль. Но мне было жаль и себя. Придвинув к двери кресло, я открыл окно и оценил ситуацию - парапет слишком узкий, чтобы по нему идти. Во всей комнате - ни одного вентиляционного люка, только кондиционер. Тяжело вздохнув, я принялся раздевать мэра.
Нет, я не некрофил. Я раздел его до разумных пределов. Потом я перетащил тело на кровать и прикрыл одеялом, как будто он спит. На рану пришлось положить полиэтиленовый пакет - чтобы кровь не пропитала одеяло. Я тоже разделся (тоже до разумных пределов, сиречь плавок) и раскидал наши с ним вещи по полу, изображая вихрь страсти, пронёсшийся по комнате. Естественно, в первую очередь я прикрыл пятна крови на сером паласе. В заключение я растрепал волосы у себя на голове, накинул на плечи белый шёлковый халат, обнаруженный на ручке кресла, положил в карманы мои водительские права (они были в пиджаке мэра) и деньги и, аккуратно отодвинув кресло на место, приоткрыл дверь и высунул нос в коридор.
Мой нос был встречен дулом бластера.
- Ребята, - дружелюбно проговорил я, - ваш начальник порвёт вас на кусочки, если узнает, что вы позволили себе подобные фокусы в моём отношении.
Меня выпустили наружу. Я стоял перед двумя огроменными детинами в чёрных костюмах.
- Мистер Марриэтт просил, чтобы я разбудил его в пол пятого, - гнусно соврал я. - Поэтому, пожалуйста, позовите меня в четыре двадцать пять - я буду в гостиной… кстати, вы не подскажете, где здесь туалет?
Один из "шкафчиков" указал налево.
- Спасибо, - я пошёл было направо, но обернулся и "предупредил". - Если кто-нибудь будет звонить мистеру Марриэтту, отвечайте, что его нет… или что он умер - я не знаю, придумайте, что хотите, но если вы рискнёте разбудить его раньше половины пятого, да ещё и САМИ, то я вам не позавидую!
Далее всё было просто, как ухо почесать: я посидел с полчаса в гостиной - покурил, почитал какой-то журнал, выпил виски. Потом медленно и чинно прошёлся в туалет. Как я и рассчитывал, там было приличных размеров вентиляционное отверстие, загороженное, правда, небольшой решёткой, отодрать которую мне не составило труда. Послав воздушный поцелуй гостеприимному дому, я полез прочь.
Из трубы я вывалился на задний двор, чихая, чешась, матерясь и вытаскивая из волос паутину и какую-то другую малоприятную субстанцию. За два часа моего "путешествия" я успел познакомиться со всеми тараканами, паучками и мошками, порвать полу халата, побеседовать с дохлой крысой, пропахнуть каким-то раствором для уничтожения насекомых и потерять всякую надежду на благополучный исход моего приключения.
Поднявшись с земли, я угрюмо поплёлся в какую-нибудь более уютную и безопасную подворотню, потому что сочувствующее мне серое небо расплакалось от горя. Мне тоже в пору было расплакаться, но я с удивлением обнаружил в себе законченного оптимиста и прибавил шаг, насвистывая какой-то незатейливый мотивчик.
Устроившись в павильоне остановки, я пересчитал деньги - три с половиной тысячи. Не густо. Я прогулялся в близлежащий магазин, купил кроссовки, рубашку, джинсы и куртку (продавщицы хотели было меня выгнать, но я показал им права в качестве удостоверения личности и рассказал трагическую и одновременно невероятно романтическую историю о неудавшемся любовнике молодой жены гангстера, где я выступал в роли любовника), сходил в парикмахерскую, где под трагические завывания какой-то поп-дивы мне отрезали мой замечательный хвост (рога подпилили и копыта почистили, и я стал вполне милым ангелочком!), отдал полторы тысячи за билет до Лос-Анджелеса вторым классом и уселся в небольшой привокзальной кафешке в ожидании моего рейса.
Я твёрдо решил навсегда завязать со своей работой. Уехать в Лос-Анджелес означало для меня начать жизнь заново - с того момента, как в неё бессовестно влез сын "крёстного отца" и она стала похожа на цирковое представление. Я собирался снять небольшую квартирку где-нибудь в середине второго сектора, найти приличную работу, не связанную с криминалом, может, даже вернуться в "Ностальжи", встретить милую девушку, может, даже жениться. Но какими бы заманчивыми не казались перспективы законопослушного существования, что-то мне мешало вздохнуть свободно и насладиться радостью независимости. Сердце сжималось, когда я вдруг - случайно - вспоминал отдельные моменты лас-вегасского прошлого, вспоминал, как мы с Дайнисом… Твою мать, Адлер, я никогда не думал, что дружба может быть такой… живучей! Ведь сколько у меня было поводов тебя возненавидеть - а теперь при мысли, что мы больше никогда не увидимся, я готов был лезть на стенки, носиться по залу и верещать, что никуда я не поеду, если только ты сейчас здесь появишься!!!…
Но - дело сделано. Мистер Адлер любит меня не больше, чем я его, и если я вернусь (и если он меня не убьёт), то всё равно жизни мне никакой не будет… Да и вообще, надоело мне жить в вечном страхе перед каким-то полосатым выпендрёжником!!! (у мистера Адлера белые волосы, но несколько прядей выкрашены в фиолетовый цвет - дань моде) Я был вынужден признаться себе, что терпел шефа только из-за Дайниса. И был вынужден заставить себя перебороть привязанность к младшему ради себя. В конце концов, я должен когда-нибудь и о себе подумать!!! И вообще…
- Начинается посадка на рейс 2145 "Денвер - Лос-Анджелес". Ворота №45, - на разных языках произнесла диспетчер, и я тяжело поднялся с пластикового стула. Проходя по стеклянному коридору к пассажирскому автолёту, я в последний раз мысленно оглянулся на прошедшие два с половиной года жизни:
- Прощай, Вегас! Прощай, шеф! Прощай, Дайн… - и идущий за мной мексиканец втолкнул меня в салон.
2623 г. н.э., Лос-Анджелес
URL записи02.06.2006 в 00:12
Пишет Lasvegas.:Одно из любимых...
URL записиИ кто тебе сказал, что я твой друг?
Болтун он был, наверное, и дурак.
Но даже, если и ошибся (вдруг)
То - кто тебе сказал, что я твой враг?
И кто тебе сказал, что ты - мой бог?
Он плохо знает твой капризный нрав.
Поидеальней бог мой быть бы мог.
Но кто тебе сказал, что он не прав?
Так любишь или нет? Пора решать!
Я достаю из рукава стилет.
Ты думаешь я буду долго ждать?
А кто тебе сказал, что я undead?
(с) Мартин Брин
13.12.2002
Болтун он был, наверное, и дурак.
Но даже, если и ошибся (вдруг)
То - кто тебе сказал, что я твой враг?
И кто тебе сказал, что ты - мой бог?
Он плохо знает твой капризный нрав.
Поидеальней бог мой быть бы мог.
Но кто тебе сказал, что он не прав?
Так любишь или нет? Пора решать!
Я достаю из рукава стилет.
Ты думаешь я буду долго ждать?
А кто тебе сказал, что я undead?
(с) Мартин Брин
13.12.2002
***
посв. В.
Откуда берутся такие ресницы -
Чернее вечернего неба?
Знакомые люди, весёлые лица
И боль - просто рядом ты не был.
Откуда берётся такая улыбка -
Светлее весеннего полдня?
Наверное, чувства мои - лишь ошибка.
Милее всех тех, что я помню.
Откуда берутся глаза цвета ночи,
Глубокие, будто бы бездна?
Ты в сердце впустить меня вряд ли захочешь,
Себя убеждать бесполезно.
Откуда ТЫ взялся? Из рая? Из ада?
Из снов? Из кино ли? С открытки?
Любить тебя - высшая в мире награда
И - самая страшная пытка.
02.11.2002
Gamer - текст
And I play it every day
And I play to survive
And my play is paradise
In the game it's still the same
Every player knows my name
In the game
It's still the same
And I'm gonna play it my way
(A.K. S.W.I.F.T. "In The Game"
And I play to survive
And my play is paradise
In the game it's still the same
Every player knows my name
In the game
It's still the same
And I'm gonna play it my way
(A.K. S.W.I.F.T. "In The Game"
Я проснулся оттого, что кто-то, обладавший весьма зловонным дыханием, настойчиво целовал меня в нос.
- Дайнис, дружище, а ты не пробовал чистить зубы? - пробормотал я, отмахиваясь от волосатой морды.
Волосатой??? Когда это Дайнис успел отрастить бороду???
Я резко открыл глаза и узрел перед собой огромного рыжего пса: он пялился на меня с ещё большим интересом, чем я на него. Голова раскалывалась от боли, и я снова прикрыл глаза, пытаясь одновременно свыкнуться с мыслью, что я нахожусь где угодно, только не в уютной больничной палате, в которой засыпал.
Несколько минут спустя я сел и огляделся: склад, неприветливо тёмный и заброшенный склад, вместо светлой и тёплой палаты и картонные коробки вместо мягкой и чистой койки! Я был обижен. Не рассержен, не испуган, не раздосадован, а именно обижен - на того, кто посмел отнять у меня уют. Ещё через несколько минут я таки осмотрел себя и с удивлением обнаружил, что одет в джинсы, футболку и кроссовки, а не в больничную сорочку, и что рядом со мной валяется мой мобильный телефон и письмо от мистера Адлера. Я распечатал белый конверт и прочёл:
"Мартин, ты в Денвере. На бульваре Кеннеди внизу второго сектора есть кабаре "Лучия". Там ты найдёшь дона Орлеане и получишь оружие и дальнейшие указания. Советую поторопиться."
Мне стало страшно интересно, какого чёрта меня вытащили из постели и выкинули на старом складе аж в Денвере - столице совершенно другого штата. С другой стороны, я радовался, что меня не отправили куда-нибудь на Аляску. Теоретически я мог забить на это задание, но тогда не было бы никакой гарантии, что меня не пришьют свои же. И вообще, что за срочное задание - я ведь ещё на больничном!
Размышляя, я встал и вышел из здания. У ворот стоял подержанный автолёт, а в кармане джинсов я уже довольно равнодушно нащупал ключи от него. Найти бульвар Кеннеди было делом техники. Именно техники - я включил автопилот и, откопав в мини-баре сигареты, закурил, откинувшись в кресле водителя. Теперь предстояло встретиться с неким доном Орлеане (я передёрнул плечами – почти "Корлеоне"
и "получить оружие и дальнейшие указания". Жаль, что у моего тела нет автопилота, а то бы включил его и уснул. Бред.На своём предплечье я увидел лейкопластырь, под которым обнаружился след от укола. "Какая заботливость!" - подумал я и ещё раз обиделся.
Кабаре "Лучия" действительно имело место быть на вышеназванном бульваре, но дона Кор… тьфу, Орлеане там не оказалось. Более того, его не оказалось потому, что не далее как утром он торжественно отбыл в мир иной, а по-простому - замочили его некие злоумышленники.
Я флегматично набрал номер шефа и сообщил ему сию прискорбную новость.
- Ну так действуй сам! - коротко ответил мне шеф и бросил трубку.
- Эй! А что делать-то??? - беспомощно крикнул я навстречу коротким гудкам.
Устроившись за столиком, я снова закурил и в который раз за этот день задумался. Нет, я не имею в виду, что я вообще редко думаю, просто обычно это происходит не в таких экстремальных условиях.
Озираясь по сторонам, ко мне приблизился странного вида мужичок. Он был лысый, как коленка, но обладал настолько густой бородой, что она напоминала скорее гипсовый слепок, чем пучок волос. Странным был не его внешний вид, а его поведение. Он тихо подсел ко мне и невероятно тихо произнёс:
- Вы к мистеру Марриэтту?
Я ошалел, но в последний момент сумел взять себя в руки и сообразить что к чему:
- Да, а что?
- Вас зовут Норман Кэри?
- Ну? - как можно надменнее откликнулся я.
- Мистер Марриэтт благодарит Вас за успешное завершение дела и передаёт Ваш заработок, - он нелепо пошарил за пазухой и передал мне набитый баксами конверт, который я без лишних слов отправил себе в карман.
- Передай ему спасибо, - я был искренен как никогда - лишняя сотня тысяч баксов мне не помешает.
- Он просит Вас пока не уезжать из города, потому что, похоже, у Вас снова появляется работа.
Я заинтересовался: может, мне для разнообразия поработать пока на Ника? И спросил:
- Да? И какого рода?
- В Денвер приехал некий Мартин Брин - киллер Дайниса Адлера. Мистер Марриэтт хочет, чтобы Вы им занялись.
- Убрать его? - несколько равнодушно спросил я, потому что ожидал что-нибудь подобное.
- Нет! - мужичок замахал руками. - Ни в коем случае! Он не должен пострадать!!!
- Я должен его охранять?
- Нет.
- Тогда что?
- Вы должны… - дослушать мне не было суждено: в зал вошёл мужчина среднего роста, весь в чёрном, и решительно направился к моему столику. Справедливо решив, что это есть настоящий Норман Кэри, который опознал в моём собеседнике человека Ника, я ретировался в подсобку. Но Норман оказался не менее проницательным парнем, чем я (а может, лысый его тоже узнал и всё ему рассказал, хотя выстрелы, раздавшиеся за моей спиной, свидетельствовали о том, что мужичок уже мёртв), и через пару минут мы уже мило беседовали на заднем дворе.
- Как насчёт моих денег? - спросил Норман, целясь мне в голову.
Я безропотно достал конверт и протянул ему. Убрав деньги, он снова спросил:
- И что тебя дёрнуло, мальчик, со мной связываться? Неужели ты не знаешь, кто я?
- Знаю, - признался "мальчик". - Норман Кэри.
- Правильно, - одобрил Норман.
- И что? Это должно было меня напугать?
Он встал передо мной, направив бластер мне в грудь, и по его лицу я смог прочитать примерно такой текст: "В следующий раз тысячу раз подумай, прежде чем задавать подобный вопрос". Но я действительно его не знал! Может, это какой-то мелкий местный авторитет, супер-киллер районного масштаба, - не знаю, со всеми крупными профессионалами я знаком если не лично, то за глаза. Уж имя-то могло показаться знакомым. Но нет.
- Ясно, - заключил я. - Я должен был испугаться… Я исправлюсь. Хочешь, прямо сейчас начну бояться?
Он заехал мне поддых, и я упал на колени, схватившись за живот. Потом он пнул меня в бок, повалив на землю и, перезарядив аккумулятор бластера, прицелился мне в голову:
- Бояться поздно.
- Стой, - прохрипел я, пытаясь отдышаться. - Моей кровью ты подпишешь приговор себе.
- ? - поэзия моих слов его впечатлила.
- Меня зовут Мартин Брин, и Ник Марриэтт готов отвалить кучу бабок за меня живого и наоборот - готов убить любого, кто посмеет причинить мне вред.
Со стороны это, наверное, звучало, как угроза маленького мальчика "Сейчас папу позову", но на Нормана это произвело впечатление. Он опустил бластер:
- Как, ты говоришь, тебя зовут?
- Мартин Брин.
- Ты случайно не…
- Случайно да.
- Работаешь на Дайниса Адлера?
Я кивнул. Он вдруг помотал головой и снова прицелился:
- Врёшь! Любой мальчишка может сочинить, что он киллер самого Дайниса Адлера!
Я медленно демонстративно достал из кармана водительские права и бросил ему. Убедившись, что я не вру, Норман погрустнел:
- Ну, и что мне с тобой делать? Сдать мистеру Марриэтту?
- Угу, - я сопроводил утвердительное междометие выразительным кивком головы.
- Погоди, - он достал мобильник и набрал номер. Номер Ника. Они разговаривали минут пять, потом Норман вежливо попрощался и, сияя торжествующей улыбкой, обратился ко мне:
- Вставай, пошли!
- Я не могу, - соврал я.
- Что?
- Не надо было так сильно меня бить!
- И это говорит чуть ли не лучший киллер страны! - возмутился он, подходя ко мне и протягивая мне руку. Ну, это мы уже проходили с Диланом: я дёрнул его за руку, но на этот раз не стал его ничем бить, а просто выхватил из его руки бластер и вскочил, мгновенно прицелившись в ещё толком не очухавшегося противника:
- Ну, теперь расскажи мне, что такое радостное тебе поведал Ник Марриэтт?
- Ах ты сука! - прошипел он, вставая и сверля меня ненавидящим взглядом.
- Что тебе сказал Ник? - терпеливо повторил я, не обратив внимания на оскорбление.
- Что сказал, то касается только меня, - огрызнулся Норман.
- Почему-то мне думается, что и меня это тоже как-то касается, я не прав?
- Опусти пушку, малыш, и я тебя не трону…
Я рассмеялся:
- Ну-ну, это кто ещё кого тронет!
Он шагнул ко мне.
- Норман, стой, - предупредил я, поудобнее перехватывая бластер.
Он снова шагнул, и я выстрелил ему в ногу. Упав на землю, он обматерил меня и только потом застонал.
- Ну, - вздохнул я. - Я же тебя предупреждал… Ладно, ближе к делу. Так что всё-таки тебе сказал Ник?
- Не твоё дело!
- Норман, как ты думаешь, если я прострелил тебе ногу, что мне помешает прострелить тебе голову?
Он злобно зыркнул на меня и проговорил:
- Я должен привезти тебя в отель "Sunny Beach", комната 27. Там я должен сделать тебе какой-то укол - шприц будет лежать на столике в ванной - и оставить тебя там. В десять мистер Марриэтт тебя оттуда заберёт.
Я не смог сдержать улыбку:
- Спасибо, Норман.
- Теперь верни мне бластер и убирайся вон! Я зарекусь связываться с Ником!
- Ну нет, дружище, я не могу тебя отпустить. Извини, - и прежде, чем он успел вникнуть в суть моих слов, я выстрелил ему в грудь. Он даже не пискнул - просто откинулся на спину и замер.
Я быстро и осторожно обыскал его, взял деньги, ключи от автолёта, телефон, его документы, пару запасных аккумуляторов к бластеру и замер: мне совсем не хотелось измываться над трупом, но нельзя было допустить, чтобы его опознали. По крайней мере сразу.
Сначала, борясь с приступами тошноты, я вырезал регистрационный диск из его левого запястья (из-за резкого роста рождаемости и притока населения в города людям ещё при рождении вживляют в запястье диск с личным номером, датой и местом рождения и прочей подобной информацией). Итак, положив его диск себе в карман, я вынужден был признать, что необходимо сделать что-то с его лицом, чтобы его нельзя было опознать по фотографии. Я не хотел разряжать аккумулятор, но орудовать ножом я хотел ещё меньше, поэтому сделал пару выстрелов и поспешил удалиться с места преступления.
В отеле я положил на стойку пятисотдолларовую бумажку и доверительным тоном сообщил, что ровно в восемь тридцать вечера я и тёмноволосый мужчина среднего роста вошли в холл и поднялись на второй этаж в номер 27. А через двадцать минут - то есть в восемь пятьдесят - мужчина спустился один и, оставив на стойке ключ, удалился.
Метрдотель учтиво закивал головой, положил деньги себе в карман и, проводив меня в номер, запер дверь снаружи.
Шприц, наполненный странной синей жидкостью, я нашёл сразу. Потом я включил воду, снял с него иглу и тщательно её промыл. Спустив пластырь в канализацию, я, морщась, аккуратно "обновил" ранку от иглы (насколько я понял, прежде чем меня отправили в Денвер, мне вкололи какое-то снотворное) а затем снова одел иглу на шприц и выпустил синеватую жидкость в раковину. Оставалось только узнать, как действует на организм данный, гм, медикамент.
Это тоже должно было быть не таким уж и сложным. Я залез в базу данных библиотеки медицинского института и обнаружил там только двадцать шесть изначально синих жидкостей, которые теоретически могли быть в меня вколоты. Восемнадцать из них были чисто техническими - всякие смазки-протирки для различных видов оборудования, а вот остальные восемь надо было изучить поподробнее.
Я взглянул на часы: четверть девятого. Первая и вторая были сыворотками против какой-то суперопасной формы гриппа. Третья - вакцина против бешенства. Я усмехнулся: "Почему бы и нет?" и продолжил поиск. Четвёртая - восстанавливает кровяное давление. Мимо. Пятая - применяется при психических расстройствах и потерях памяти. Шестая… Стоп! Потерях памяти? Я вернулся чуть назад и прочитал, что эта самая вакцина служит с одной стороны стимулятором для работы мозга, а с другой стороны - может тормозить его деятельность и как вызывать, так и ликвидировать потерю памяти. Я посмотрел на шприц: 50мл. Ну-ка, что там написано? "От 10 до 100 мл - применяется для реабилитации пациентов с сотрясением мозга и частичной амнезией". Опять мимо. Шестая - противогрибковый препарат. Седьмая - витаминный раствор. Восьмая - промывает печень.
Я в отчаянии опустил голову на руки: и что мне делать??? Синего цвета может быть не только жидкость, но и смесь жидкостей! А я на сто процентов уверен, что жидкостей, порошочков и капсул, дающих при смешении в определённых пропорциях синий цвет, - сотни, если не тысячи, а их комбинаций и того больше!
Половина десятого. Я нервно забарабанил пальцами по столу и снова вернулся к жидкости номер пять. Значит, против амнезии… Я стал внимательно читать описание.
Без двадцати десять… А ведь Ник может приехать и раньше… А ведь Ник может приехать и с профессиональным врачом! От этой мысли у меня поджилки затряслись. И проклял я свою отчаянность. Сидел бы сейчас в автолёте, летел бы домой, в Лас-Вегас, ан нет - потянуло за приключениями на собственную задницу! Идиот! "Поразительно, что при добавлении одного мл спирта, сыворотка сохраняет цвет, но получает уже прямо противоположные свойства…" …И что меня дёр… ЧТО??? Я схватил шприц и принялся судорожно его обнюхивать. (Представляю, как это смотрелось со стороны!) Спирт, вроде… Спирт!!! Господи, спирт!!! Никогда я ещё не был так счастлив, почуяв запах спирта!
Без пяти десять. Выключив компьютер, я встал перед зеркалом и попытался изобразить то, что было описано в справочнике: поморгал одним глазом, прослезился, пощипав веки, сделал несчастные глазки, немного растрепал волосы и с чувством выполненного долга улёгся на кровать. И когда дверь стали снаружи отпирать ключом, меня осенило, что у меня в карманах - документы, деньги, телефон, бластер, права и ещё кое-какие вещи Нормана. Я быстро свалил их под кровать и притворился спящим.
В комнату вошли люди. Кто-то потряс меня за плечо, но я сделал вид, что трясли не меня, и не отреагировал. Тогда меня подняли на руки и куда-то понесли.
Опускаясь на мягкую кровать, я подумал было, что это достойное вознаграждение за несколько часов, проведённых на старом сыром складе, но изменил моё мнение, как только кто-то подсел рядом и стал нежно так перебирать мои волосы. В других обстоятельствах я бы только обрадовался, что мне хотят составить компанию в пребывании на кровати, но я был уверен в том, что этим "кем-то" была вовсе не милая блондинка, а совсем наоборот - не очень милый жгучий брюнет.
Я замотал головой, застонал и приоткрыл глаза. Рука тут же исчезла. Над собой я узрел Ника Марриэтта.
- Как ты себя чувствуешь? - приветливо поинтересовался он.
- Хре… плохо, - ответил я истинную правду.
- Ты помнишь, как тебя зовут?
- Да, - уверенно согласился я. Но потом добавил, чуть изменив тон: - По-моему…
Ник пристально посмотрел мне в глаза:
- Ну, и как же?
- М… Ме…Ма?… Нет, не помню! - я закрыл лицо руками, изображая отчаяние.
Он сочувствующе погладил меня по голове:
- Не отчаивайся, я же помню, как тебя зовут. И помогу тебе вспомнить это и многое другое…
- Как?
- Помогу как?
- Нет, как меня зовут? - я впился в него "требовательным" взглядом.
- Эшли. Эшли Уивер.
Вот это новость! Позвольте представиться - Эшли Уивер, известный народным массам под скромным псевдонимом Мартин Брин!
- Эшли, - задумчиво повторил я. - Да, возможно это и есть моё имя.
- Что значит "возможно"? - обиделся Ник.
Театр двух актёров. Я изображаю несчастного мальчика, потерявшего память, Ник изображает благодетеля, готового помочь ему память восстановить.
- Просто я совсем ничего не помню и не могу быть уверенным в том, что Вы говорите мне правду, - я решил подкупить его честностью. Его ответ меня удивил:
- Правильно, - он щёлкнул меня по носу. - Именно так, как я тебя учил.
Что он задумал?
- А кто Вы? - на всякий случай поинтересовался я: вдруг он скажет, что его зовут, например, дядюшка Сэм или старина Билл.
- Ник. Называй меня просто Ник. Тебе всегда нравилось меня так называть.
- ?
- Не торопись, со временем ты всё вспомнишь, - он провёл тыльной стороной руки вдоль моей щеки и приподнял мою голову за подбородок, приближаясь своими губами к моим.
В подсознании пронеслись несколько планов действий, имевших уже в первых строчках слово "терпи", написанное огромными жирными чёрными буквами на белом фоне. Но я не стерпел.
Прежде, чем Ник успел поцеловать меня, я вынырнул из-под него и отскочил к окну. Глупо, конечно, но я считаю, что лучше быть глупым, чем изнасилованным. А вы?
- А я вот думал, когда ты сорвёшься? - Ник сел на кровати и закурил.
- ?
- Марти, никогда не ставь ловушку, если сам годишься на роль приманки.
Я присел на подоконник, краем глаза подметив, что на улице уже глубокая ночь:
- Я плохой актёр?
- Нет, вовсе нет! Ты плохой организатор. И отвратительный медик.
- Почему?
- Ну, во-первых, ты плохо спрятал тело Нормана и зачем-то притащил все его вещи с собой в номер. Во-вторых, то, что теоретически должно было быть в тебя вколото, - это просто сильное снотворное, такое же, как тебе вкололи перед тем, как отправить сюда. Оно вовсе не приводит к потере памяти.
- А откуда Вы знаете, что я не сам сюда приехал?
- Я всё знаю, - таинственно протянул Ник, пуская колечки сигаретного дыма.
- Можно? - я потянулся к пачке, лежавшей на ночном столике.
Он кивнул, и я тоже закурил.
- А всё же? - спросил я после некоторой паузы.
- Это уже не важно, Марти. Для тебя теперь это уже не важно.
- В смысле?
- Сейчас я действительно намерен заняться твоей памятью.
Я подскочил с подоконника и чуть не кинулся на него с кулаками, но отлично осознавал, что при первом же моём подобном порыве я буду схвачен каким-нибудь "файлом", мгновенно вынырнувшим из-за двери, и тогда никаких объяснений мне уже не видать.
- Вы не посмеете!
Он улыбнулся:
- А что мне помешает? Я слишком долго ждал такого случая.
- Какого?
- Чтобы ты оказался в моих руках.
- Мистер Адлер, что, Вам разве на сей счёт ничего не говорил? - язвительно спросил я, зная, что Ник побаивается моего шефа.
- Почему же, говорил. Мы вчера об этом долго разговаривали.
- ?????!!!!!
Ах вот оно что! Этого я и боялся! Это я и подозревал… Шеф поспособствовал, нет, не так, шеф "не был против и не помешал" тому, чтобы я попал в лапы к этому извращенцу. Самый лёгкий способ избавиться от меня на всю оставшуюся жизнь: Ник промывает мне мозги и воспитывает меня в качестве своего "мальчика". И обе стороны довольны.
Однако любая геометрическая фигура содержит не две стороны, а как минимум три. Данная фигура - пять - ещё я, Дайнис, и мисс Кей. И последние три стороны - категорически против. Одна, по крайней мере, точно - я. Дайнис, я полагаю, тоже. Хотя, ему уже наверняка сообщили, что я погиб смертью храбрых в неравном поединке с парой сотен агентов ФБР или ещё что-нибудь погероичнее. А мисс Кей… Я всегда ей нравился, и, думаю, её тоже уже нагло обманули.
- Значит, мистер Адлер не был против? - равнодушным тоном уточнил я, хотя на самом деле еле держал себя в руках - такой ненависти я ещё никогда не испытывал.
- Не был, - подтвердил Ник, туша окурок о дно пепельницы в форме ракушки.
- Ясно.
Создавалось впечатление, что мы говорим не о моей судьбе, а о какой-нибудь безделушке, которую мистер Адлер по доброте душевной презентовал своему старому другу. В сущности, для шефа моя жизнь действительно была безделушкой.
- Да не отчаивайся ты так, Марти, ты ведь всё равно ничего не будешь помнить, - он медленно поднялся и приблизился ко мне. - А я тебе обещаю, что ты будешь счастлив, - он улыбнулся и хотел прикоснуться ко мне, но я увернулся и отошёл к кровати. И тут у меня появилась идея…
- Ага, - "обиженно" заявил я, перемещаясь к зеркалу. - А через месяц тебе понравится другой симпатичный мальчик, и ты выкинешь меня на улицу…
- Ну что ты, - Ник, кажется, проникся. - Я могу тебя уверить, что до конца жизни ты будешь обеспечен… в любом случае…
Он обнял меня сзади и пробормотал, целуя в шею:
- Если хочешь, я назову тебя Мартин…
Воспользовавшись его минутной слабостью, я всадил ему под рёбра длинные острые ножницы, которые лежали до этого рядом с флаконом туалетной воды. Ник молча вздрогнул, свалился на пол и, осуждающе на меня взглянув, замер.
Мне было его жаль. Но мне было жаль и себя. Придвинув к двери кресло, я открыл окно и оценил ситуацию - парапет слишком узкий, чтобы по нему идти. Во всей комнате - ни одного вентиляционного люка, только кондиционер. Тяжело вздохнув, я принялся раздевать мэра.
Нет, я не некрофил. Я раздел его до разумных пределов. Потом я перетащил тело на кровать и прикрыл одеялом, как будто он спит. На рану пришлось положить полиэтиленовый пакет - чтобы кровь не пропитала одеяло. Я тоже разделся (тоже до разумных пределов, сиречь плавок) и раскидал наши с ним вещи по полу, изображая вихрь страсти, пронёсшийся по комнате. Естественно, в первую очередь я прикрыл пятна крови на сером паласе. В заключение я растрепал волосы у себя на голове, накинул на плечи белый шёлковый халат, обнаруженный на ручке кресла, положил в карманы мои водительские права (они были в пиджаке мэра) и деньги и, аккуратно отодвинув кресло на место, приоткрыл дверь и высунул нос в коридор.
Мой нос был встречен дулом бластера.
- Ребята, - дружелюбно проговорил я, - ваш начальник порвёт вас на кусочки, если узнает, что вы позволили себе подобные фокусы в моём отношении.
Меня выпустили наружу. Я стоял перед двумя огроменными детинами в чёрных костюмах.
- Мистер Марриэтт просил, чтобы я разбудил его в пол пятого, - гнусно соврал я. - Поэтому, пожалуйста, позовите меня в четыре двадцать пять - я буду в гостиной… кстати, вы не подскажете, где здесь туалет?
Один из "шкафчиков" указал налево.
- Спасибо, - я пошёл было направо, но обернулся и "предупредил". - Если кто-нибудь будет звонить мистеру Марриэтту, отвечайте, что его нет… или что он умер - я не знаю, придумайте, что хотите, но если вы рискнёте разбудить его раньше половины пятого, да ещё и САМИ, то я вам не позавидую!
Далее всё было просто, как ухо почесать: я посидел с полчаса в гостиной - покурил, почитал какой-то журнал, выпил виски. Потом медленно и чинно прошёлся в туалет. Как я и рассчитывал, там было приличных размеров вентиляционное отверстие, загороженное, правда, небольшой решёткой, отодрать которую мне не составило труда. Послав воздушный поцелуй гостеприимному дому, я полез прочь.
Из трубы я вывалился на задний двор, чихая, чешась, матерясь и вытаскивая из волос паутину и какую-то другую малоприятную субстанцию. За два часа моего "путешествия" я успел познакомиться со всеми тараканами, паучками и мошками, порвать полу халата, побеседовать с дохлой крысой, пропахнуть каким-то раствором для уничтожения насекомых и потерять всякую надежду на благополучный исход моего приключения.
Поднявшись с земли, я угрюмо поплёлся в какую-нибудь более уютную и безопасную подворотню, потому что сочувствующее мне серое небо расплакалось от горя. Мне тоже в пору было расплакаться, но я с удивлением обнаружил в себе законченного оптимиста и прибавил шаг, насвистывая какой-то незатейливый мотивчик.
Устроившись в павильоне остановки, я пересчитал деньги - три с половиной тысячи. Не густо. Я прогулялся в близлежащий магазин, купил кроссовки, рубашку, джинсы и куртку (продавщицы хотели было меня выгнать, но я показал им права в качестве удостоверения личности и рассказал трагическую и одновременно невероятно романтическую историю о неудавшемся любовнике молодой жены гангстера, где я выступал в роли любовника), сходил в парикмахерскую, где под трагические завывания какой-то поп-дивы мне отрезали мой замечательный хвост (рога подпилили и копыта почистили, и я стал вполне милым ангелочком!), отдал полторы тысячи за билет до Лос-Анджелеса вторым классом и уселся в небольшой привокзальной кафешке в ожидании моего рейса.
Я твёрдо решил навсегда завязать со своей работой. Уехать в Лос-Анджелес означало для меня начать жизнь заново - с того момента, как в неё бессовестно влез сын "крёстного отца" и она стала похожа на цирковое представление. Я собирался снять небольшую квартирку где-нибудь в середине второго сектора, найти приличную работу, не связанную с криминалом, может, даже вернуться в "Ностальжи", встретить милую девушку, может, даже жениться. Но какими бы заманчивыми не казались перспективы законопослушного существования, что-то мне мешало вздохнуть свободно и насладиться радостью независимости. Сердце сжималось, когда я вдруг - случайно - вспоминал отдельные моменты лас-вегасского прошлого, вспоминал, как мы с Дайнисом… Твою мать, Адлер, я никогда не думал, что дружба может быть такой… живучей! Ведь сколько у меня было поводов тебя возненавидеть - а теперь при мысли, что мы больше никогда не увидимся, я готов был лезть на стенки, носиться по залу и верещать, что никуда я не поеду, если только ты сейчас здесь появишься!!!…
Но - дело сделано. Мистер Адлер любит меня не больше, чем я его, и если я вернусь (и если он меня не убьёт), то всё равно жизни мне никакой не будет… Да и вообще, надоело мне жить в вечном страхе перед каким-то полосатым выпендрёжником!!! (у мистера Адлера белые волосы, но несколько прядей выкрашены в фиолетовый цвет - дань моде) Я был вынужден признаться себе, что терпел шефа только из-за Дайниса. И был вынужден заставить себя перебороть привязанность к младшему ради себя. В конце концов, я должен когда-нибудь и о себе подумать!!! И вообще…
- Начинается посадка на рейс 2145 "Денвер - Лос-Анджелес". Ворота №45, - на разных языках произнесла диспетчер, и я тяжело поднялся с пластикового стула. Проходя по стеклянному коридору к пассажирскому автолёту, я в последний раз мысленно оглянулся на прошедшие два с половиной года жизни:
- Прощай, Вегас! Прощай, шеф! Прощай, Дайн… - и идущий за мной мексиканец втолкнул меня в салон.
2623 г. н.э., Лос-Анджелес
@темы: Поэмс
-
-
19.01.2011 в 10:01*офигевает, откуда у людей его стихи и рассказы*
кстати, в первом стихотворении я в итоге отказалась от третьего четверостишия) мне кажется, с двумя оно интереснее.
-
-
19.01.2011 в 11:18та да, ты определённо популярное создание)) но я тебя люблю и просто так)))
откуда? не знаю) я с репоста стырил)))) как всегда... у меня ночью было жуткое настроение.)
-
-
19.01.2011 в 11:25ну я отметилась уже там у народа. потому что интересно - пишут, будто лично меня даже знают!
-
-
19.01.2011 в 11:30нууууу, популярность штука такая))))
я вон до сих пор дёргаюсь, если встречаю где-то депрессивные риктиновские посты.И приятно и стрёмно)
-
-
19.01.2011 в 11:46перепощивают тоже?
-
-
19.01.2011 в 11:50ухху, бывает